Акмарал Зыкаева, известная в музыкальных кругах как Мерген, ставит перед собой задачу-максимум - поднять звучание казахской музыки на мировой уровень.

Акмарал пишет стихи и музыку одновременно - песня рождается сразу, целиком, утверждает она. Сочиняет стихи с 13 лет. Сейчас ей 23. Окончила консерваторию по классу скрипки. Играла в оркестре и в рок-группе. Но скрипачкой себя не чувствует. Мерген - музыкант широкого профиля: играет на фортепиано, поет, автор текстов песен, композитор, аранжировщик и звукорежиссер. "Если хочешь, чтобы было хорошо, сделай сам", - любит повторять она. 

Недавно Мерген выпустила свой дебютный альбом "13" и уже работает над следующим: "По тематике он другой - уже придуманы слова, музыка, аранжировка. Главное - довести его до соответствующего уровня". Для этого Мерген собирается продолжить свое образование по программе "независимый художник" в Голливуде. Сейчас там готовят специалистов широкого профиля от "а" до "я", которые, используя современные компьютерные технологии и программы, могут самостоятельно организовать весь процесс создания конечного музыкального продукта. 

"Я самоучка, у нас нет образовательного центра, который бы учил этому. Нет и специальности аранжировщик. Все наши аранжировщики - самоучки. Там, куда я еду, научат этому профессионально. Я хочу научиться качеству, технике. Хорошей музыки, может быть, много, но звучит она плохо", - полагает Акмарал.

Держаться корней

- Альбом целиком на казахском языке? Вы планировали исключительно этнический продукт?

- Я пишу на казахском потому, что мне нравится. Во мне играет казахская кровь. Я начинала писать песни на русском, пою на русском, но мне не очень нравится, как звучит мой голос. Я понимаю, что мы живем в двуязычной стране, и русский язык мне родной. Но больше нравится писать по-казахски, мне близка казахская тематика. Я окончила казахскую музыкальную школу им. Ахмета Жубанова. И знаю язык. Это мои корни - родители, бабушка и дедушка, родственники из аула. Я выросла с этим.

- О чем ваши тексты, к каким темам вы обращаетесь? Как вы пишете песни?

- У меня песни рождаются целиком с аранжировкой, с поставленными бэк-вокалами, с постпродакшном - я слышу всю картину. Я профессионал - окончила консерваторию, училась композиции и вокалу. Конечно, затем в процессе дорабатываю. Аранжировка у меня может занять два-три дня. Например, слова песни "Адаскан жан" я написала за 20 минут. А музыку с аранжировкой за одну ночь. Песню записали за один день.

- Как переводится название песни? О чем она?

- Адаскан жан - потерянная душа. Это песня-протест против алкоголя и наркотиков, в которых растворяются люди, теряя себя.

- Ваши песни на современные темы или все-таки преобладают этнические мотивы?

- В альбоме, хотя он и называется "13", самая главная песня не тринадцатая, а первая - "Кумiс ай", есть и ее ремикс. Это песня о луне и о человеке, влюбленном в луну. Песню может спеть и мужчина, и это будет звучать так же естественно, как и если бы пела женщина. Вторая песня "Билеген от алау" - "Танцы огня". Я хотела рассказать о богине плодородия и огня Умай, которая составляет пару богу неба Хану Тенгри. Я хотела через женский образ выразить в песне страсть огненного танца.

- В ваших песнях ярко выражен этно-мифологический мотив? Вы пытаетесь передать в песнях особую форму мировосприятия через мифопоэтический язык? Такая тенденция присуща музыке разных культур. В России, например, яркий ее представитель - группа "Мельница".

- Концепцию выдерживать пока не получается. Первый альбом - сборник, финиш очередного этапа творчества. Многие песни написаны во время учебы в консерватории. Не подошедшие по тематике мы включать, конечно, не стали. Но определенной концепции нет. Половина альбома записывалась на ранней стадии, на студии Magic. Это еще юный и легкий материал, песни в основном о любви. Я бы даже сказала, что они попсоватые. Другая - уже на студии Баглана Аязбаева. Вот, например, "Кумiс ай" - двуликая песня. Сначала она записывалась на Magic, затем мы сделали ее ремикс на новой студии. Вторая половина песен альбома более зрелая. Эти песни были написаны позже, когда я познакомилась с Багланом, который участвовал в проекте группы "MC Гуль". Я встречаюсь с ним, и начинаются изменения.

- Вы имеете в виду музыку или тексты?

- Все вместе. Текст должен быть вшит в музыку, составлять с ней одно целое.

Самобытная современность

- Когда пишете на мифологические и на современные темы по-казахски, ощущаете ли вы разницу языковых стилей?

- Язык, на котором я пишу, отличается от языка классиков: Сакена Сейфуллина или Абая Кунанбаева. Я живу в XXI веке и не могу говорить на классическом языке, это литературный язык. На нем мало кто говорит. Конечно, язык моих песен - это не примитивная разговорная речь. У стихов есть определенный литературный уровень. Но для каждой песни он разный. Например, "Ойын" - песня о водных богах, реках, которые смывают все. Реки - это метафора очищения, обновления жизни, смерти и возрождения. В каждой песне, чтобы раскрыть ее образы, должна быть своя семантика.

- Вы обращаетесь к традиции, средневековой поэзии, кюям, их образности?

- Я еще не выразила всего, чего хотела. Первый альбом - визитная карточка. Это творчество, доступное для всех. Я еще не нашла свой музыкальный стиль, в котором бы выражалась семантика, отношение к миру, мои переживания. В нескольких треках я приближаюсь к этому. Как есть семантика письменного и разговорного языка, так есть и семантика музыки.

Европейскую музыку можно узнать сразу, так как у нее есть свой язык, своя семантика, формирующие и отражающие мировосприятие. Я в поисках такого языка для казахской музыки.

Но я не хочу повторяться, потому что те же акыны XV-XVII веков не задумывались над тем, кто и как писал до них, и не пытались отразить прошлое. Они пели о том, что чувствуют. Мне бы хотелось выразить в песнях новую современную семантику. Не повторять прошлое, а создавать свое, новое.

- Но у вас есть песни на современные злободневные темы, та же "Адаскан жан"?

- Да, она по духу и музыке - европейская. Первые песни, записанные на студии Magic, европеизированные.

- Что вы имеете в виду под европеизацией музыки?

- Тоника, доминанта, доминанта, тоника - такие музыкальные обороты свойственны именно европейской музыке. А в песнях, которые звучат больше по-казахски ("Кумiс ай", "Ойын") гармоническая последовательность аккордов другая. Аккорды и их последовательность формируют музыкальную ткань. Есть треки - просто европейские копии. Велосипед заново не придумаешь. А есть такие, где я разрушаю шаблоны - этого требует душа. Я вдруг ловлю себя на необоримом желании, что хочу сделать вот так, а не иначе. Меня возмущает, что казахская музыка звучит в западном шаблоне как какая-то десятая копия.

- Эта проблема касается не только казахской музыки.

- Я считаю, что, например, русский рок, хоть он и взращен на рок-н-ролле и под влиянием западной культуры, имеет свое самобытное лицо. Его не спутаешь ни с чем. Казахской музыке нужно найти современную, но при этом свою форму выражения. Не важно, какой формы будет музыка, какие это будут стили, рок, рэп, что-то еще - самое главное не потерять казахскую семантику. Важно, чтобы музыка звучала по-казахски.
Кафтан с чужого плеча.

- Что значит звучать по-казахски? В музыке должны присутствовать элементы этничности, традиционности?

- Турецкую музыку мы сразу узнаем, в казахской музыке тоже есть своя семантика - кварта, квинта. Почему бы ее не вплести в электронику, хаус.

- А разве этого не делают?

- Не будем называть имен - поговорим о методах. Берется уже готовый кюй и одевается в европейский костюм. В итоге - это кюй под тунс-тунс-тунс. Те же Magic of Nomads - я называю их потому, что это хорошая группа, ничего не имею против. Но я бы не хотела идти по их пути - они берут народную песню, кюй и пришивают аранжировку. Может быть, звучание и становится доступнее, популярнее, но в ситуации с отечественной музыкой принципиально ничего не меняет. Почему нельзя выразить себя по-казахски? Почему мы топчем нашу индивидуальность? Музыкальный язык развивается так же, как обычный. Мы просто его остановили, посчитав, что все уже сделано. Я не хочу, чтобы у нас было Channel V, как в Тайване, когда смотришь на смазливых китайских мальчиков и девочек, которые поют на китайском языке под американскую музыку. Это подделка. Но ведь они никогда не станут американцами. Мы занимаемся тем же самым.

- Но вы сами упоминали советский рок, сформировавшийся под влиянием западной культуры.

- Но он самобытен, индивидуален. Я говорю о самобытности, которую можно питать культурным диалогом. Например, если взять песни Абая - они действительно были для казахов новым словом в музыке в то время. За основу взята европейская форма, но при этом они звучат по-казахски. До этого народные песни могли строиться на 12, 13 тактов (не на привычные сейчас нашему уху восемь-шестнадцать), с остановкой где угодно. Древние композиторы были более свободны. А Абай взял европейскую форму и сочинил казахскую музыку, уложился в эту квадратность. Почему мы не можем сделать сейчас так, а впихиваем европейскую музыку в якобы казахский формат.

- Наша эстрада находится на стадии переработки народных мелодий, подгонки под привычное ухо, популярное западное звучание?

- Наши молодые казахские группы поют одну и ту же мелодию, только в разных вариациях. Я их слушать не могу. Аранжировка тоже одинаковая - сэмплированный Casio или Yamaha. Отвратительная гармоническая последовательность, в которую вкладывается мелодия - и все дела.

Наши группы, которые выступают во Дворце республики южной столицы, отличают друг от друга только темп, тональность и, может быть, слова.

В остальном они копии друг друга. Мы жуем жвачку десятилетней давности. Стыдно. В этом альбоме у меня тоже есть попсовые песни на казахском, но звучащие по-европейски. Я их считаю начальным этапом в своем творчестве. За них мне тоже стыдно, но выкинуть жалко.

- А есть позитивные примеры? Можете назвать коллег, которые пишут самобытную музыку?

- Хорошо начинали "Роксонаки", "Уркер". Хотя "Уркер" идут на компромисс, до конца по-казахски звучать не получается.

- Да, мне тоже нравились "Роксонаки". Что с ними стало?

- "Роксонаки" - это же Едиль Хусаинов. Теперь он - в Magic of Nomads. Еще есть певица Алтынай Журабаева. Почему ее у нас не признали, не знаю. Репертуар у нее интересный и голос хороший. Она попыталась еще на фестивале "Азия Дауысы" продвигать казахский вариант этношаманизма. Но ее не приняла наша шоу-среда. Она лауреат зарубежных конкурсов, а у нас не ценится. Еще несколько песен есть у Musicola, хоть и в европейской аранжировке, но звучат они по-казахски.

- Но вы еще и играете на европейском инструменте, скрипке?

- Нет, уже не играю. Как окончила консерваторию, играть перестала.

- Но в альбоме же она звучит.

- Да, только в первой песне. К тому же играю не я, а моя подруга. В "13" я играю на фортепиано. Скрипка дала мне хорошее музыкальное образование. Но я всегда знала, что это не мое.



- Девушка, играющая на электронной скрипке, на нашей эстраде стереотипный образ?


- Да. У нас три известные скрипачки - Аида Аюпова, Жамиля Серкебаева и Лана. В том, что желающих сделать скрипичную карьеру много, нет ничего удивительного. Оканчивают консерваторию, а девать себя некуда. Начинают самореализовываться. Хотя без Ванессы Мэй 90 - были бы скучными. Она сыграла свою роль. Благодаря ей широкие, не очень грамотные массы слушателей познакомились с классикой. Она была суперпопулярной потому, что звучала для широкого слушателя. Но в высших музыкальных кругах такое не очень приветствуется.
Дирижер своей музыки.

- Вы много времени посвящаете игре на фортепиано?

- Я себя музыкантом-исполнителем не чувствую. Я, скорее всего, дирижер своей музыки. Не в прямом смысле. Я сочиняю музыку, слова и делаю аранжировку. Какова функция дирижера в оркестре? Дирижер выступает не только как звукорежиссер. Он еще и автор, который создает оркестр. Я занимаюсь постпродакшном. Я не просто пишу музыку, которая лежит на полке и ждет своего часа, но и работаю с ней дальше: довожу продукт до слушателя.

- Какое место занимает электронная музыка в вашем творчестве?

- Я работаю на компьютере над созданием электронной музыки, над сэмплами. Записали какой-то кусок, например, из сессии на барабанах, а потом я их обрабатываю в программе и создаю новый музыкальный материал. Но не могу писать компьютерную музыку целиком. Подбираю звуки, которые нельзя исполнить живыми инструментами, их можно только заменить. Электронная музыка, начинавшая с копирования живых звуков, эволюционировала в такое звуковое многообразие, которое невозможно получить при помощи живых инструментов.

Современные компьютерные программы позволяют делать все самостоятельно. Исключение составляет, может быть, только "Издедiм", которую мы записывали на Magic очень долго. Я написала музыку, принесла в студию ноты и попросила музыкантов сыграть. Запись этой песни обошлась по финансам дорого. В ней много живых инструментов. Она почти на 90%, за исключением мелочей, например звуков арфы, живая. В записи участвовал мой бывший однокурсник, ныне студент Московской консерватории виолончелист Федор Артамонов. Приглашены были и одни из самых лучших наших гитаристов. Например, Николай Сербин - экс-гитарист команды "Максим Сергеевич". Я занимаюсь и аранжировкой, и звукорежиссурой. Но тут творчество заключается в основном в аранжировке - какой инструмент выбрать и какое произведение играть. Занималась немножко и дизайном, участвовала в оформлении альбома.

Мужская работа

- Кого вы слушаете? На чье творчество ориентируетесь?

- Питаюсь чужой культурой. Это Tori Amos, американская певица-вдохновитель, Tujiko Noriko, ее часто сравнивают с Бьорк, но у нее свой стиль, она очень плодовита: за пять лет - десять альбомов. Гениальная Emilie Simon - все делает сама от и до, дочь двух известных французских звукорежиссеров. Еще альтернативщица Pj Harvey.

- Все они - дамы?

- Да. Не то чтобы мужчины мне не пример. Просто, как ни крути, то, что они делают, всегда будет мужской работой. А Tujiko Noriko и Emilie Simon, будучи женщинами, делают ее как мужчины. Создавая такую музыку, они взяли на себя мужскую роль. Они настолько самостоятельны, что не уступают мужчинам-режиссерам.

- Вы сказали "мужская работа", вы считаете, что работа делится по половому признаку - мужская, женская?

- Конечно. Например, звукорежиссер приходит домой в три-четыре часа утра. Запись ставят на вторую половину дня, и она может длиться нескончаемо долго. Таскать аппаратуру тоже не женское занятие. К тому же мужчина воспринимает информацию отстраненно. Если ему принесут туфту, он может про себя плеваться, но сделает свою работу. А женщина не сможет работать с отвратительным для нее материалом. Начнет возмущаться. И я такая, поэтому стараюсь не работать с чужими материалами. Трудно заниматься тем, что не нравится. В этом проявляется женская сущность. Тем не менее хотя мне и не нравилось писать реалтоны, но благодаря им я изучила музыку изнутри, ее структуру.

- Чем вы зарабатываете на жизнь?

- Как скрипачка я не состоялась. И скрипкой никогда не зарабатывала. В свое время в музыкальной школе зарабатывала тем, что писала мелодии для мобильных телефонов, реалтоны. Это не просто переработка, а съем музыкальных нот, превращение мелодии в диктанты. Эта работа стала фундаментом того, что я делаю сейчас.

Все аранжировщики знают, что фундамент любой аранжировки миди. Реалтоны - те же миди.

Последнее время работала на студии "Арт-микс", где преподавала вокал. Это творческая студия, где занимаются проектами. Помимо вокала преподавала там и аранжировку. И зарабатывала, делая аранжировку чужих музыкальных материалов.

- В идеале вы бы хотели зарабатывать на жизнь тем, что нравится?

- Если получится - то буду. А если нет - ничего страшного. Буду работать, как все, но при этом продолжать заниматься музыкой...

Источник: www.nur.kz